В давнишнюю суровую годину-

(Здесь не селились люди отродясь) —

К Режу пришли в лаптях три взрослых сына.

Осели, на зарю перекрестясь.

Духмяные^ покосные елани,

Река, зверье - земли невпроворот...

«Тут пашня ляжет. Там плотина встанет.

Ну а вот здесь селитьбище взойдет»,

« Ишь, камень караульный недалече.

 Внизу вода, бурлит водоворот...»

И, помолясь, не изводясь на речи,

Избу срубили; а отсюда род

Мироновский, работный. Без изгалья

В той стародавней глубине веков

Вполне приличное сельцо подняли В

сего-то трое русских мужиков.

А там пошло. Летели годы,

Росло село {на радость нам!)

 Тепло сменялось непогодой –

Все, что отпущено природой,

Сполна досталось мужикам:

Башкир воинственной ордою,

Бывало, жег дома. В полон

Тянулись женки чередою.

Случались драки с перепою...

Все было. Вскоре дед Мирон

В Базе почил. Его детишки

Вставали ладным мужиком.

Ветшали старые домишки,

Покрепче - ставились гуртом

Вот тут, где мы сейчас живем.

Окрепнув, ширилась община,

И медный колокольный звон

Взлетал в высокий небосклон

Во имя и отца и сына...

Я рад, что в памяти народной

Их сохранились имена:

Россия добротой сильна.

Щедра, мудра и благородна.

 

 Мой вечный дом в лучах Рассвета.

Там в Зауралье, за Каменным поясом,

Шествуя об руку с каплями звезд,

Плавают в солнышке рыжие волосы

Мягких лучей его радужных кос.

И на Урале, на Каменном поясе,

Освобождаясь от призрачных грёз,

Робкое утро привычно умоется

Зыбким туманом редеющих рос.

***

В вершинах седых голубеют снега,

Разливами реки таежные полнятся,

Качаются в мареве рощи берез.

Весной налетает черёмух пурга,

В сирени купаются окна домов,

Струятся дожди под насиженный кров,

В поклонах сгибаются долу хлеба...

Родился я тут... Вероятно, судьба...

Здесь Дом мой от Бога, и здесь мой погост –

На Среднем Урале, на Каменном поясе.

 Предвкушение.

Опять зачем-то ожидаю

Тот день, когда последний лёд

Уйдет, ломаясь и играя,

По всей длине весенних вод.

(А рыбы — вновь наплакал кот!)

 «Круговорот» или «Надейся и жди».               

Морозным колким коридором

Кочует матушка-зима.

Уже не рада и сама

Столь долгим стылым разговорам.

И. Из глухозимья - декабря,

Казалось, выхода и нету.

(Вот бы дойти до января,

А там - рукой подать до лета).

III. Ан нет, зима еще строга:

Ветра, снега, туман, метели...

А что же вы ещё хотели -

Урал, чай, это не юга!

IV. И март не сахар на Урале,

Апрель дурит и май порой

Такого на тебя навалит,

Что хоть молись, хоть волком вой.

V. Но, видит Бог, за все мученья

Теплом одарит нас июнь.

Жаль только: лето - лишь мгновенье...

Вмиг пролетит «сезон трёх лун» (вьетнамское название лета).

(Т.е. 3 летних коротких месяца, хотя во Вьетнаме лето в нашем понимании круглый год).

VI. И вновь сентябрь слезой умоет,

Октябрь, ноябрь - зима идёт!

И вновь Урал снега накроют,

И восемь месяцев покоя

Себе селянин не найдёт.

Такой-то вот круговорот!